[tg30]

04.03.2010 в 00:40

Пишет  Alexiel-dark:

Мукуро/Тсуна
Название: У нас еще есть будущее…
Автор: Alexiel-dark
Бета: Alexiel-dark
Фандом: Katekyo Hitman Reborn
Пейринг: Мукуро/Тсуна
Рейтинг: PG-13
Жанр: angst, deathfic
Размер: драбл
Саммари: воспоминания о прошлой жизни могут приносить не только боль…
Дисклеймер: отказываюсь от прав на персонажей
Размещение: спросить разрешение у автора
Предупреждение: ООС, AU
От автора: фанфик на картинку, автор очень старался воплотить свою сумасшедшую идею на бумажке)) Тапки по-прежнему собираю)))


Тсуна, замерев, стоял у окна, наблюдая кроваво-алый закат. Говорят, что это признак несчастья, которое должно случиться в скором времени. Но Савада давно уже не был суеверным, так же как и перестал быть неопытным юнцом не понимающим, что жизнь босса клана это не развлечение, приправленное парочкой проблем. После конфликта с Мельфиоре он был уже умудренным жизнью мужчиной. Ведь не каждому к 27 годам выпадает возможность сразиться с неуловимым преступником-иллюзионистом и победить, предотвратить захват власти в клане своим озлобленным противником, выдержать испытания Аркабалено и все тому подобное.
Так что теперь, когда Десятый проводил очередной вечер, наблюдая за тем как мир впадает в дрему, его нельзя было удивить, пожалуй, ничем. В дверь неловко постучали, и Тсуна тяжко вздохнул: «Опять не он».
- Войдите, - спокойно ответил Савада, но от окна не отвернулся.
- Можно? – на пороге, неловко переминаясь с ноги на ногу, стояла Хроме. Все еще в запыленном плаще и, казалось, она готова была свалиться от усталости.
- Мы успешно завершили миссию. Разведка в северной области Италии показала, что… - Тсуна не стал слушать дальше, а задал интересующий его вопрос.
- Хроме, почему твой начальник не явился сам? – и уже тише добавил. - Снова…
- Мукуро-сама очень утомился, ведь иллюзии забирают много энергии и…
- Я это прекрасно знаю, но почему он не может показаться мне после того, как отдохнет? – уставшим голосом почти прошептал босс, но девушка его услышала.
- Джудайме… С Мукуро-сама что-то происходит. После того боя с Бьякураном он изменился… У меня такое ощущение, что ему больно… - она закусила губу, будто сказала лишнего, но все же продолжила, - больно находиться в вашем обществе…
Тсунаеши резко обернулся, взглянув на краснеющую и смущающуюся девушку. Ее слова эхом отдавались в голове. Как такое может быть? Не верить Докуро не было ни одной причины. Но тогда, почему Рокудо не выносит его общества? Не может же быть, чтобы он тоже…
- Хроме, можешь быть свободна, я сам узнаю результаты выполненной работы у Рокудо, - немного резко произнес Десятый, но пришел в себя и уже мягче добавил, - и отдохни хорошенько, я прекрасно вижу, как ты вымотана.
Девушка уткнула глаза в пол, смутившись от мягкого тона, каким была сказана последняя фраза и поспешила к двери. Но, уже взявшись за ручку, обернулась, словно забыла что-то сказать.
- Что-то еще? – не сводя глаз с помощника своего Хранителя, спросил Тсунаеши.
- Да… Мукуро-сама попросил узнать, есть ли для нас еще задания?
- Нет. В ближайшее время их не будет, но, тем не менее, он должен оставаться в резиденции, - уверенно ответил Савада, планируя поговорить с Мукуро следующим утром. И зная, как Хранитель Тумана любит противоречить ему, продолжил. – Это приказ.
- Да.
Заметив, что босс снова отвернулся к окну и не намерен говорить что-либо еще, Хроме тихо прикрыла за собой дверь. Этим двоим уже давно пора выяснить отношения, ведь уже больше десяти лет прошло с тех пор, как они были врагами, а они продолжают отдаляться друг от друга. Хотя нет, это Хранитель Тумана не оставляет попыток избежать контакта с Десятым боссом Вонголы, поэтому берется выполнять самые долгие миссии как можно дальше от резиденции семьи. Несомненно, это пора изменить…
***
Была уже глубокая ночь, когда Тсунаеши, засидевшийся допоздна в кабинете, услышал какой-то шорох. Интуиция Вонголы подсказала, что это именно то, чего он ожидал. Этот своевольный идиот снова пытается сбежать. Но не в этот раз. Парень, не спеша, поднялся и уверенно направился к выходу, нисколько не сомневаясь, что успеет как раз вовремя, чтобы предотвратить очередную попытку побега. Все же от старых привычек трудно отказаться, хоть ты уже и не в тюрьме.
- Ну, и куда это ты собрался? Мне сообщили, что ты до смерти устал на предыдущей миссии, чего, судя по тому, как ты резво тут бегаешь, никак не скажешь, - скептически спросил Десятый, приближаясь к безликой фигуре, затаившейся в тени ветвистой сакуры.
Некто горестно вздохнул, подавив язвительный смешок. Все же не каждый бывает удостоен чести быть пойманным собственным боссом на попытке покинуть поместье, нарушая приказ.
- Тсунаеши-кун, - Мукуро не смог отказаться от фамильярного обращения к боссу, но тот и не возражал, - почему ты все еще не спишь?
Тсуна ничего не ответил, подошел почти вплотную к подчиненному и внимательно посмотрел тому в глаза. Рокудо невольно дернулся от такого прямого взгляда и отвернулся, не в силах выдержать это. Кареглазый парнишка горестно вздохнул:
- Тебе не надоело убегать, Мукуро?
- Надоело, - честно признался тот, - но иначе я не могу, - горько закончил Хранитель.
- Посмотри на меня, - настойчиво произнес Десятый. Синеволосый парень продолжил смотреть в сторону, закусив губу.
- Посмотри, - вложив больше силы в голос, потребовал Савада.
Не дождавшись реакции на свои слова, Десятый положил ладонь на щеку Мукуро, мягко заставляя повернуть голову. Этому иллюзионист противостоять не смог и, сильнее закусив губу, заставил себя посмотреть на босса, борясь с желанием сильнее вжаться в теплую руку, невинно покоящуюся на его лице.
- Скажи мне, что происходит, - просящее произнес Тсуна, в глазах его стояла такая мольба, будто от ответа Мукуро зависела его судьба. Рокудо внимательно вгляделся в карие омуты и, решив что-то для себя, накрыл маленькую, несмотря на возраст, ладошку своей уверенной рукой, прижал сильнее, потерся как котенок, дорвавшийся до долгожданной ласки, и чуть не замурчал от удовольствия. Тсуна не выразил удивления, лишь робко улыбнулся и потер большим пальцем мягкую кожу.
- Так похож… - невольно прошептали губы, - такой же… Абсолютно во всем…
Савада, не отрываясь, наблюдал за движениями бледной полоски губ.
«Не может быть… Он тоже помнит…» - промелькнула мысль перед тем, как Мукуро резким движением обхватил босса за талию, зарываясь в волосы на макушке носом, продолжая шептать:
- Такой же… - а в это время в головах обоих проносились единым потоком воспоминания о том, что было сотни лет назад…
***
Англия. Лондон. 1817 год.
Время активного развития промышленности и культуры. В будние дни, вымощенные булыжником, улочки северной окраины английской столицы были полны шума и суеты. Знатные дамы со своими кавалерами разъезжали в открытых повозках, нисколько не смущаясь, обсуждали свежие сплетни о достижениях в науке и технике. Простой люд суетился, вкалывая в недавно построенных промышленных цехах. Жизнь шла своим чередом.
Молодой мужчина, картинно развалившись в мягком кресле, лениво потягивал из изящного бокала на тонкой аккуратной ножке алую жидкость, смотря на копошащихся в ежедневной суете людишек из окна кабинета. За свои прожитые годы он перепробовал уже все возможные виды развлечений. Ведь, будучи наследником немалого состояния якобы рано почившего батюшки, мог многое себе позволить. Например, совершенно не соответствовать моде. Его длинный хвост, отливающий синевой, поражал всех светских лиц обоих полов. Где бы не появился, этот человек, коим его все считали, притягивал всеобще внимание.
Стройная фигура, затянутая в темно-синий фрак, строгие черные ботинки, белая рубашка с кокетливо выглядывающим воротничком, изящные руки, скрытые черной тканью перчаток, тонкая трость с посеребренным набалдашником не так притягивали внимание, как совершенные черты лица. Нежная линия скул, упрямая полоска губ, немного пухлые щеки, аккуратный нос, высокий лоб и темно-синяя радужка затягивающих глаз, обрамленных щеточкой длинных ресниц, вгоняли в краску дам всех возрастов. Особо выделялись мягкие мочки с сияющими в них рубинами сережек-гвоздиков.
Сам же обладатель такой притягательной красоты уже устал слушать комплименты восхищенных поклонников. Давно уже не было секретом то, что мужчины засматривались на него гораздо чаще женщин. Хотя и он предпочитал представителей своего пола, не видя ничего привлекательного в разряженных леди с килограммами косметики на скучных личиках.
Очередной день его долгой жизни подходил к концу. На горизонте уже еле переливались золотисто-оранжевые стрелки лучиков. А значит, подходило время отправиться на давно запланированный званый ужин для элиты города. Ехать в повозке не было никакого желания, поэтому мужчина решил немного скрасить вечер легкой прогулкой. Свежий воздух еще никому не повредил.
Проходя мимо поспешно закрывающихся лавок, молодой джентльмен абсолютно не обращал внимания на прохожих. Он был глубоко в своих мыслях. А подумать ему было о чем, все же за полвека можно было стать владельцем многих предприятий, которые требовали неусыпного контроля. Из-за извечных проблем, связанных с некачественной обработкой продукции или опозданием по срокам, можно было давно уже стать стариком, но представителям его вида это не грозило. Поэтому в свои 63 года, он выглядел не старше 23. Время обходило его стороной, но из-за продолжительной молодости приходилось менять имя и переезжать с места на место. Все же и у простых людей много трудностей, а жизнь вампира ими, просто, полна.
На небе уже появились первые звезды, а длинноволосый мужчина продолжал неспешно идти к довольно известному особняку в этой части Лондона. Проблемы бизнеса так захватили его мысли, что он, в первый момент, даже не заметил странного шума в подворотне, мимо которой как раз держал путь. Но громкий всхлип отвлек его от пространных размышлений, заставив свернуть в темный проулок.
Будь он человеком, его глаза могли бы не заметить, как громоздкая фигура благородного, но явно пьяного человека прижимает к грубой поверхности стены юного мальчишку, которому можно было дать от силы 15 лет. Но у вампира было острое зрение, благодаря которому он смог заметить не только это, но и мокрые дорожки слез на щеках парнишки, а также то, что его принуждают к грубому поцелую, нагло запуская ладони под ткань черного плаща, сцепленного на груди золотой цепочкой. Зрачки юноши расширились от того ужаса, что с ним происходит. Его явно еще никто так не касался, тем более, представитель его же пола.
Недолго думая, синеволосый мужчина подходит к, не обращающему ни на что внимания, человеку, занятому попытками найти на ощупь ремень, дабы спустить с жертвы штаны и продолжить развлечение. Но, видно, не судьба. От покрасневших губ мальчика его грубо отрывает рука, затянутая в бархатную перчатку, чтобы в следующий момент отбросить к противоположной стене. Больно стукнувшись затылком о выступающий кирпич, мужчина удивленно пытается посмотреть на осмелившегося так с ним поступить. Глаза разбегаются, но две горящие багрово-красным точки невольно притягивают взгляд. Это все решает. Человек быстро поднимается и, несмотря на то, что понятия не имеет, куда идти, из-за временно потерянной возможности нормально видеть, бежит подальше от этого места.
Вампир возвращает глазам их обычный полночно-синий цвет и поворачивается к сжавшемуся в комок мальчишке, обнявшему себя за плечи. Покрасневшие веки невольно опустились. Видно, все силы ушли на сопротивление, и теперь, вымотанный как в физическом, так и в моральном плане, юноша, не может больше оказывать сопротивления, вверяя себя в руки прохожего, спасшего его от бесчестия.
Вампир медленно, цокая низкими каблуками по булыжнику, подходит к пережившему потрясение мальчику, поднимает заплаканное лицо за подбородок, стирает согнутым пальцем влажные дорожки со щек и тихо произносит:
- У тебя изумительная форма губ, - палец осторожно обводит контур. – Нельзя позволять всяким проходимцам осквернять их.
Глаза удивительного орехового цвета распахиваются, когда незнакомец прижимается ко лбу в мягком, невинном поцелуе и тут же отступает. Скользнув напоследок тыльной стороной ладони по щеке, вампир удаляется, не обернувшись на прощание. А потрясенная жертва неотрывно смотрит в спину своего спасителя, пытаясь осознать только что произошедшее.
Мужчина еще долго вспоминал эту встречу в темной подворотне, так как не мог забыть изумительный запах, большие карие глаза и пухлые губы на по-детски округлом личике мальчика.
С тех пор прошло два года. Вампир перебрался в небольшой городок неподалеку от Лондона, так как в самой столице Англии началась охота на ему подобных, что несколько осложнило жизнь. Он не долго горевал по убитым в процессе сородичам и поторопился скрыться, от греха подальше. И сейчас весело проводил время на одном из светских раутов, подыскивая себе жертву.
Последний раз он питался две недели назад. Трудности, вызванные переездом, необходимо было решить на месте, поэтому на поиски еды совсем не оставалось времени. И теперь, разобравшись со всеми проблемами, он активно искал человека со сладкой кровью. Давненько он такими не питался. Хотелось найти какую-нибудь молоденькую девушку с овальным личиком и наивными глазками, но запах прибывающих здесь барышень с подобной внешностью нисколько не притягивал голодного вампира.
Мужчина уже начинал скучать, стоя около большой напольной вазы с лилиями, вырезанной из белого мрамора. Как вдруг, тонкий аромат кого-то изумительно вкусного и юного привлек его внимание. Вампир закусил губу, чтобы немного прийти в себя и не бросится немедленно на поиски источника этого запаха. Аккуратно поставив бокал на миниатюрный столик у стены, он двинулся к будущей жертве, умело лавируя между длинными шлейфами барышень и плотными фигурами джентльменов.
Вампир почувствовал, что цель близка, обогнув очередную даму, активно машущую веером, он приготовился увидеть юную леди, полную жизни. Но, посмотрев на свою будущую жертву, сильно удивился. Нет, леди он увидел, но не от нее шел тот замечательный запах, а от ее кавалера. Растрепанная каштановая шевелюра, широкая улыбка, все те же большие наивные карие глаза, милые ямочки на оставшихся по прошествии двух лет пухлыми щечках и волнующе-нежный изгиб шеи, где билась пульсирующая жилка, будто прося прокусить тонкую кожу и насладиться сладостью алого нектара.
Язык нервно скользнул по губам. Уж где-где, но здесь вампир точно не ожидал встретить этого юношу. Он, казалось, нисколько не изменился. Сморит на мир все теми же наивными и добрыми глазами, несмотря на то, что его чуть не обесчестили в грязной подворотне. Но поразмышлять на эту тему ему не дали, молодой человек явно его заметил и тоже узнал. Сначала в его проницательных омутах отразилось удивление, но потом его заменили радость и благодарность.
Кареглазый юноша попросил прощения у спутницы и двинулся в сторону своего спасителя.
- Добрый вечер, - поздоровался он.
- Добрый, - загадочным тоном протянул его собеседник.
- Это ведь вы… - юноша запнулся, - вы помогли мне тогда… два года назад.
Вампир с удовольствием наблюдал, как пухлые щечки окрашиваются в нежно-розовый цвет, но отвечать не спешил. Глаза молодого человека забегали по сторонам от смущения. Зубки нервно прикусили нижнюю губу, такого издевательства синеволосый бизнесмен пережить уже не смог. Провел большим пальцем затянутой в бархат кисти по пострадавшей губке, освободив из болезненного плена, и соблазнительно произнес:
- Не стоит так обращаться с настолько совершенным творением природы, я ведь уже говорил, что твои губы изумительно красивой формы, - обхватил пальцами подбородок и приподнял, заставив смотреть себе в глаза, где плясали красные отблески, завораживающие своим танцем.
Юноша часто задышал. Щеки стали просто пунцовыми, язык нервно скользнул по месту, которого касались пальцы мужчины. Он был будто одурманен взглядом темно-синих затягивающих глаз. А очнулся уже в отдельной комнате роскошного особняка, где проходила вечеринка. Вампир прижимал его к портьере, настойчиво скользя языком по губам, прося открыться. Мальчик, недолго думая, плотно прижался, обвил руками шею мужчины, запустив пальцы в шелковистые длинные волосы, и ответил на поцелуй, разомкнув губы, сплетаясь с партнером языками. Вампир удивился податливости стройного тела в своих руках, заскользил ладонями по изящно-изогнутой спинке, заставляя прижаться плотнее, не отрываясь от сладкого рта.
Мальчику стало нечем дышать, и он разорвал долгий поцелуй, стараясь отдышаться. Мужчина решил пока оставить поалевшие губы юноши в покое и занялся притягательной шейкой, вылизывая каждый сантиметр чувствительной кожи, заставляя мальчишку стонать и всхлипывать от удовольствия, массировать пальцами кожу головы партнера. Вампир рывком расстегнул воротник рубашки, открывая взгляду соблазнительную ямку между ключицами, уткнулся носом, втягивая настолько притягательный аромат молодого, еще не созревшего полностью тела. Нижнюю губу резко пронзила боль. Удлинившиеся клыки настойчиво просились пронзить слабую преграду и попробовать этот аромат на вкус. Глаза загорелись адским огнем, воля вампира становилась все слабее и слабее. Но, подумав, что мальчика ждет смерть, если он не сможет сдержать свои низменные инстинкты, вампир взял себя в руки, сильнее прижал к себе несостоявшуюся жертву и постарался выровнять дыхание. Мальчик дрожал от горячих потоков воздуха на коже. Ему настойчиво хотелось продолжения.
Дверь в комнату резко распахнулась, вбежало шестеро человек вооруженных ружьями. На шее у каждого болтался серебряный крест.
«И как только вычислили?» - пронеслась мысль, до того, как вампир откинул любовника в сторону и повернулся лицом к охотникам. Глаза заалели, когти и зубы резко удлинились, ткань на спине затрещала по швам, являя миру черные кожистые крылья. Зверь приготовился к битве, но хватило пары серебряных пуль, пущенных в плечо и ногу, и весь запал иссяк. Бессознательного представителя расы кровососов подхватили двое мужчин и поволокли вниз. Еще один осмотрел лежащего без чувств мальчика, явно сильно ударившегося головой при падении. Не найдя следов от укуса, охотник пришел к выводу, что вампир просто не успел завершить свое черное дело, и покинул комнату вслед за своими товарищами.
В очередной раз очнувшись от забытья, вампир осмотрел свое новое пристанище на наличие охранников. Придя в себя в первый раз в этой камере, находящейся, скорей всего, в подвале какой-то церкви, он был сильно удивлен, что его не убили сразу. Лишь потом он узнал, зачем ему сохранили жизнь. Какой-то сошедший с ума священник решил поставить эксперимент, как долго проживет нечисть, не питаясь и находясь постоянно под пытками. Оказалось, что достаточно. Вот уже неделю или около того, его каждую ночь навещали охотники, с презрением осматривали его висящую на цепях в центре комнаты тушку и приступали к выполнению своих прямых обязанностей. Пули из его тела так и не вынули, отчего кожа в тех местах неприятно зудела, но не более того. Он стал медленно привыкать к серебру, поэтому для достижения пущего эффекта его раз в два дня обливали святой водой. Излюбленным занятием самого главаря этой шайки было выводить странные узоры на спине беспомощного вампира серебряной иглой, смоченной предварительно во все той же святой воде.
Пытки и голод окончательно довели его. Зубы перестали втягиваться, глаза с каждым днем горели алым ярче. Ему начало казаться, что приди в его камеру любой, и он, не задумываясь, проколет ему шею, выпив всю кровь до капли. Но такой возможности ему не давали, все входящие в место его теперешнего пребывания были предельно осторожны и старались не поворачиваться к нему спиной.
В коридоре, ведущем в камеру, эхом отдавались шаги. Вампир пришел к выводу, что настал очередной сеанс пыток и прикрыл глаза, тяжело обвиснув в цепях. Шаги становились все громче. Мужчина услышал, как подошедший к его камере шокировано вздохнул. В воздухе повеяло приятным ароматом. Что-то отдаленно знакомое было в этом запахе. Но изголодавшемуся вампиру уже было все равно, кто бы ни был тот человек, стоящий напротив входа в место его заключения, он был врагом, врагом, чью кровь хотелось выпить.
В замке заскрежетал ключ. У пришедшего человека при ходьбе раздавался какой-то шуршащий звук, и это привело к выводу, что этот кто-то был в длинном плаще. До чего ж было удивление синеволосого мужчины, когда к нему подошли вплотную и коснулись ладонью щеки. Он чуть не открыл глаза, выдав себя с потрохами, но смог сдержать порыв. Следующим ощущением было, как пришелец расстегивает наручники на его запястьях. Подражая невольной, бессознательной нечисти, вампир упал на пол и больше не пошевелился. И только когда к нему нагнулись, чтобы привести в себя, он резко открыл глаза, схватил несчастного за отворот плаща, резко дернул на себя и болезненно впился зубами в тонкую кожу на шее. Руки жертвы дрогнули и попытались оттолкнуть, но эта попытка была настолько слаба, что не привела ни к какому результату. Поэтому несчастный, обреченный на смерть, покорно положил ладони на плечи озверевшего мужчины, жадно с какими-то утробными стонами впивающегося в шею, глотающего сладкий нектар чужой жизни. Все то время пока вампир пил, он не обращал внимания на действия своего освободителя, и лишь когда до последнего удара сердца того оставалось несколько глотков, решил рискнуть и взглянуть в глаза этого человека. Подняв веки, он наткнулся взглядом на черную ткань капюшона, укрывающего голову. Протянул руку и резко сдернул мешающую часть гардероба.
Зрачки зверя резко расширились, радужка приобрела истинный темно-синий оттенок, когда личность жертвы открылась вампиру. Он оторвался от вожделенной части тела человека, вглядываясь в знакомые черты лица. Нервно хватая воздух, немного прикрыв глаза, на него смотрел ставший почти любимым юноша. Краска отлила от его лица, губы побелели, и нижняя немного подрагивала. Казалось, застывший вампир пришел в себя, принялся покрывать поцелуями любимое лицо, шепча при этом:
- Нет… нет… не умирай… пожалуйста, прошу тебя… только не ты… нет… ну, пожалуйста… - хватал похолодевшие ладони, принимаясь целовать и их, постоянно кидал взгляд на лицо медленного расстающегося с последними крохами жизни мальчишки.
Прижав зацелованные кисти рук к своей груди, мужчина запустил пальцы в волосы на затылке жертвы, прижался губами ко лбу, не переставая шептать. Почувствовал, как одна ладошка пытается освободиться, кинул взгляд на юношу и пораженно замер.
В глазах его невольной жертвы не было страха или ужаса, не было осуждения, там были только тепло и доброта, посиневшие губы слабо дрогнули в мягкой улыбке, одаривая одинокого вампира заботой и пониманием. Последний удар сердца его юного возлюбленного прозвучал, словно раскат грома, в голове мужчины, хоть и был почти неслышным. Веки прикрыли остекленевшие глаза, ладони безжизненно покоились в руках вампира. А он, в свою очередь, смотрел и не мог поверить, что это все. Что больше не увидит нежной улыбки и изумительных ямочек на оставшемся детским личике. Не сможет насладиться алым румянцем на пухлых щечках. Не почувствует сладость губ и не ощутит как изящные пальчики перебирают его волосы. И во всем этом виноват он…
Крик, разнесшийся по глухим коридорам пустой церкви, казалось, слышали все в округе. Когда охотники ворвались в камеру, то увидели, как сошедший с ума вампир укачивает в своих объятьях безжизненное тело молодого человека, нежно перебирая его волосы и что-то нашептывая на ухо. И ему было все равно, что на него глазеют полдюжины ненавистных людей, а по щекам текут кровавые слезы. Все равно, что его убьют. Он даже не помышлял бежать. Главным был лишь мертвый мальчишка, спящий вечным снов в его руках. Звук выстрела разорвал тишину вечера, заставив полсотни черных воронов подняться в воздух, несясь навстречу кроваво-алому закату.
***
- Так, ты тоже помнишь, - почти беззвучно прошептал Тсунаеши, вжимаясь лицом в изгиб шеи своего Хранителя.
Мукуро вздрогнул, немного отодвинулся от желанного тела, чтобы посмотреть в глаза, в поисках ответа.
- Что ты имеешь ввиду? – немного хриплым голосом спросил иллюзионист. – Что значит твое «тоже»?
Тсуна робко положил ладонь на затылок Рокудо, заставляя того прижаться головой к своему лбу, прикрыл глаза, нервным жестом облизал губы и едва слышно ответил:
- Ты ведь помнишь нашу прошлую жизнь? - помолчал, тяжело вздохнул и еще тише добавил, - и смерть...
Хранитель прижал к себе босса плотнее, опустил веки и также шепотом спросил:
- Откуда ты об этом знаешь? – заставил Саваду приподнять голову, уткнулся ему в шею лицом, мазнув губами по коже, и продолжил. – Я-то ладно. После того боя с Бьякураном, когда я почти умер, будучи неспособным выбраться из ловушки чужого сознания, у меня в голове словно взрыв произошел. Я тогда вспомнил все свои прошлые перевоплощения. Не то, чтобы я их не знал, но припоминал смутно. Тогда я…
Тсуна заставил его замолчать, приложив палец к губам.
- Не надо… У меня было почти так же… Я всегда подозревал, что у меня с тобой есть какая-то особая связь, ведь не зря я ощущаю твое присутствие в каком бы теле ты ни был, - глаза Савады соблазнительно сверкали, отражая ночные звезды. Иллюзионист не смог справиться со своим желанием и потянулся к губам, находящимся так близко. Но неожиданно ладонь босса остановила, прикрыв ему рот. Мукуро удивленно посмотрел на Тсунаеши, пытаясь понять, что не так.
- Знаешь, мне в прошлом один человек сказал, что у меня изумительная форма губ и нельзя позволять всяким проходимцам осквернять их, - задумчиво протянул Десятый, стараясь сдержать смех.
- Абсолютно согласен с этим человеком, - соблазнительно улыбаясь и не сводя глаз с губ босса, произнес Рокудо ему в ладонь, нарочно цепляя кожу. – Но неужели ты считаешь меня каким-то там проходимцем? – приподняв бровь, продолжил он.
- Ну… Нет, я считаю тебя очень симпатичным проходимцем, - улыбаясь ответил Тсунаеши. – Ты ведь почти не бываешь в резиденции.
- Больше не буду покидать поместье надолго, - клятвенно заверил Мукуро. – Теперь нам ничто не мешает, не так ли?- намекающе спросил он.
- Думаю, нет, - Тсуна сам потянулся к губам иллюзиониста, прижимаясь так, что дух захватывало.
- У нас ведь будет другое будущее, да? – с тоской в голосе спросил глава Вонголы, когда они разорвали поцелуй.
- Да, - проведя кончиком носа по виску любимого человека, прошептал длинноволосый парень. – И оно будет гораздо лучше…